– У вас, Ρейдор, как мне кажется, сходная проблема, – заметил мастер Тайнур.

Ниманец округлил глаза.

– У меня?!

– У вас, – подтвердила я. – Вы очень хороший маг, коллега. Но в вашем воспитании, как мне кажется, тоже есть изъян: вам слишком долго внушали, что вы не имеете права утратить контроль над собственными эмоциями.

– Как и мне в свое время казалось, что я попросту не могу перестать контролировать происходящее в университете, – хмыкнул ректор, первым поняв, куда я клоню. – Все верно, Аль. Это и впрямь наши слабости.

Я покачала головой.

– Нет, учитель. Это – ваши подспудные, тщательно спрятанные от других страхи. И, поскольку они все в чем-то похожи, но при этом достаточно разные, то считаю, что катализатор воздействовал в первую очередь на них.

– Точнее, он реализовал их в рекордно короткие сроки, – кивнул Харт. – И это закономерно привело к дестабилизации магического дара. Ну, в той или иной степени.

– Согласен, – после короткого раздумья наклонил голову мастер Тайнур. – Правда, в том состоянии я уже не считал произошедшее чем-то ужасным или катастрофичным. Какое-то время меня это даже забавляло и позволило взглянуть на ситуацию со стороны. В частности, осознать, что все на свете проконтролировать невозможно и иногда… быть может, имеет смысл отпустить ситуацию и дать ей возможность разрешиться само собой?

На красивом лице эль Нерха проступило сомнение.

– Не готов согласиться с вами полностью, господин ректор. Но насчет частичной утраты контроля вы не ошиблись. В моем случае это был контроль над эмоциями. Причем в сугубо одной, весьма щекотливой сфере.

– По-моему этот небольшой эксперимент пошел вам на пользу, – усмехнулся учитель. – По крайней мере, за прошедшие полгода жалоб на вас от женской половины коллектива больше не поступало.

Рейдор едва заметно дернул щекой.

– Я провел коррекцию собственного поведения. Неоправданные надежды… как и необоснованные разочарования, сильңо вредят учебному процессу и нарушают атмосферу в коллективе.

Я покосилась на брякнувшего свою обычную заумность коллегу, но тот быстро спохватился и смущенно развел руками. Это было удивительно, однако за прошедшее время ниманец и впрямь изменился в лучшую сторону и стал уделять больше внимания тому, чтобы неосторожно не задеть чужих чувств. Как он по секрету признался, в мое отсутствие его обуяла весьма сильная эмоция под названием «ревность». И сполна познав ее ядовитые плоды, Рейдор не хотел, чтобы кто-то испытал подобное состояние по его вине.

Сейчас, когда все утряслось и побочные эффекты зелья с него сняли, ниманец словно… оттаял. А еще я обратила внимание, что с некоторых пор он завтракает в столовой не один. То одна, то другая симпатичная преподавательница составляла ему компанию, но Зару я видела там чаще всего. И судя по тому, что даже под действием моего зелья эль Нерх не забыл поставить на стол горячо любимые подругой эклеры, какие-то чувства к ней он и впрямь испытывал. Правда, только сейчас начал постепенно это сознавать.

В чуҗие отношения я, конечно, лезть не собиралась. Эль Нерх есть эль Нерх, легко и быстро процесс очеловечивания у него не пройдет. Но если Зара проявит некоторую заинтересованность… если она будет достаточно осторожна и чуточку настойчива… быть может, в этой паре тоже однажды настанет мир и гармония. И в университете появятся еще два счастливых человека.

– И все же почему? – задумчиво проговорил ректор, когда в кабинете воцарилась тишина. – Причину эмоциональной привязки к Альене мы уже выяснили. Механизм воздействия тоже вроде бы прояснили. Но откуда взялся такой странный эффект?

Я снова кашлянула.

– Мне кажется, я знаю ответ на ваш вопрос, учитель.

А когда в мою сторону повернулись все без исключения взгляды, сняла с головы настороженно прислушивающегося мыша и, заглянув в его бесстыжие глаза, покачала головой.

– Что? – настороженно спросил Кыш. – Я уже говорил: я бросил туда твой волос не специально!

– А что тогда ты туда добавил СПЕЦИАЛЬНО? Α, Кыш?

Хм. Если бы мне кто-нибудь раньше сказал, что мыши умеют краснеть, я бы не поверила. Честно. Но этот маленький хитрец и впрямь порозовел. Хотя, возможно, изменение окраски шерстки на его пухлых щечках было связано с воздействием очередного зелья, которое я дала ему этим утром.

У мыша воровато забегали глаза.

– Я… ну…

– Говори, – ласково велела я, указательным пальцем повернув к себе уже не розовую, а пунцовую мордочку. – Так что именно ты туда бросил, пока я не видела?

– Ничего, – буркнул мышонок.

– Врешь.

– Не вру. Бросать не бросал.

– Тогда что с ним сделал? – еще ласковее переспросила я, и вот тогда мышу ничего не оставалось, как со вздохом признаться:

– Я туда плюнул.

– Что?! – Нерх oт неожиданности аж подавился. У Харта подозрительно дрогнула рука. Даже на физиономии ректора ненадолго проступило кровожадное выражение. И Кыш, оказавшись на перекрестье выразительных взглядов, тут же затараторил:

– Я ж не думал, что так получится! Я просто не хотел побочных эффектов. Ты когда-то говорила, что, если в зелье добавить частичку плоти, то на такого человека оно никогда не подействует во вред. Но ты отсадила меня от котелка и шерсть запретила туда бросать. Что мне было делать?! Я ж знал, на ком ты его будешь испытывать! Вот и добавил туда капельку свой слюны… ничем другим туда было не доплюнуть!

– К-капельку?! – раздраженно прошипел эль Нерх.

– Аль, мы что, пили его слюни? – опасно спокойно уточнил Харт.

Я вздохнула.

– Никто из вас ничего не пил. Учителю одна капля капнула на щеку. Тебе, если помнишь, вторая угодила зa шиворот. Рейдору просто попала на волосы… не думаю, что это такая трагедия, чтобы убивать за это нашего мыша.

Мастер Тайнур возвел глаза к потолку.

– И о чем же ты думал, горе мое, когда плевал в экспериментальное зелье?

– Мне было страшно, – пробурчал смутившийся еще больше Кыш. – Я боялся зелья, его эффектов, смерти, остаться без крыльев или без лап… я всего боялся! Да! И до сих пор боюсь потерять то, что приобрел у Аль в лаборатории!

– И твой страх превратил обычный катализатор в катализатор для чужих проблем, – заключила я, усадив мыша к себе на колени. – Вот, собственно, и вся разгадка. Обычный нейтрализатор, кстати, не подействовал именно потому, что в зелье была добавлена капелька чужой плоти. Как и в случае с волосом это дало отрицательный результат. Причины я пока уточняю. Но, думается мне, господа, что для лучшего эффекта я сварю для вас ещё по одной порции. Понятно, что со своими страхами вы уже разобрались, все осознали и даже примирились. Привязку к моей особе мы тоже убрали. Но зелье, как оказалось, ещё гуляет в вашей крови. И мне бы не хотелось, чтобы в похожей ситуации побочный эффект проявился снова.

– Я не буду это пить, – моментально ощетинился Рейдор, когда сообразил, как именно я буду снимать с него остаточные эффекты зелья.

– Вам и не придется его пить. Намажем руку и все дела.

– Полагаешь, этого хватит? – позволил себе усомниться в моих талантах учитель.

Я усмехнулась.

– Можете рискнуть и подождать, пока наступит вторая фаза действия зелья.

– Как… вторая фаза? – дрогнувшим голосом переспросил Рейдор.

Я мило улыбнулась.

– Ну, там же не зря был добавлен коготь дракона.

– Демонова борода… Альена, вы меня просто убиваете! Давайте сюда свой нейтрализатор! Эксперимент был забавным, но во второй раз я его повторять не хочу!

Мастер Тайнур просто выразительно на меня посмотрел, и я понятливо встала, заодно прихватив с собой виновато сопящего мыша. Харт тоже поднялся. Благодаря хлопотам учителя ему дали еще неделю отпуска. В честь, так сказать, предстоящей помолвки. Вопрос знакомства с его родителями мы, правда, всерьез не обсуждали, но мастер Тайнур на днях обмолвился, что они очень приятные люди. Не зацикленные на вопросе социального статуса, горячо любящие своего единственного сына и с охотой готовые принять невестку с хорошим приданым, у которой, к тому же, находится под контролем немалая часть рынка сбыта магических товаров.